Меня зовут Иван, мне 75 лет, я живу в Нарве с рождения. Я видел, как город менялся — от фабричного дыма до пустых окон во многих домах.

Раньше Нарва была городом труда. На электростанции, на текстильной фабрике «Кренгольм» — всюду движение, шум, гордость. У нас было мало, но мы были вместе. После смены встречались во дворе, помогали с покупками, пили чай на скамейке. Сегодня многое из этого исчезло.

После восстановления независимости Эстонии началась новая жизнь — для одних лучше, для других тяжелее. Многие мои друзья потеряли работу, потому что фабрики закрылись. Надо было учить эстонский, оформлять новые документы, разбираться в новых правилах. Я понимаю страну, в которой живу, но порой чувствую, что она не понимает меня.

Мои дети уехали. Сын — в Таллин, дочь — в Финляндию. Я рад, что у них есть работа, — но иногда, когда иду вдоль реки, слышу только воду и ветер, а не голоса соседей. Нарва стареет. Почти каждый третий здесь старше шестидесяти. Во многих домах горит лишь одно окно.

И всё же я остаюсь. Я знаю каждый камень этого города. Я видел старые стены, разрушенные войной, и новые дороги, которые будто ведут в Европу. Но я спрашиваю себя: кто пойдёт по этим дорогам, если молодые уехали?

Иногда прохожу мимо школы. Дети говорят на эстонском во дворе — это хорошо. Но я слышу и русский — тихо, почти как секрет. И думаю: возможно, Нарва — это не одно и не другое, а между, что остаётся.

Я хочу, чтобы кто-то слушал. Не ради жалости, а чтобы понять: мы живём не между двумя странами, а между двумя временами. Я не хочу, чтобы Нарву забыли. Потому что Нарва — это мой дом — и даже если он меняется, я всё ещё здесь.

Контекст:

Источники для этого голоса: