Эстонский политик (спокойно, с осторожностью): «Мы должны защищать безопасность Эстонии. Это значит – проводить чёткие границы. Те, кто не хотят интегрироваться, кто не учат эстонский язык, кто не разделяют наши ценности – не могут ожидать тех же прав, что и те, кто живёт здесь поколениями.»

Русскоязычный житель Нарвы (пауза, потом прямо): «Я здесь родился. Мои родители – тоже. Мои дедушка и бабушка приехали в пятидесятых. Но я не „советский человек“. Я из Нарвы. Я плачу налоги. Мой сын ходит в эстонскую школу. Но когда я говорю по-эстонски на улице – смеются над моим акцентом. Когда говорю по-русски – говорят, что я не „настоящий эстонец“. Так что вы имеете в виду, когда говорите об „интеграции“?»

Политик: «Но у вас российский паспорт. Вы не голосуете на наших выборах. Вы – …»

Житель (перебивает): «Я *могу* получить эстонское гражданство. Знаете, сколько это стоит? Сколько лет ждать? Сколько экзаменов сдать? А мои соседи, которые живут здесь с 1991 года, просто „эстонцы“, потому что ими были их деды. Вы говорите о „ценностях“. Но первая ценность – это *справедливость*. Или она только для тех, кто жил здесь до 1940?»

Политик: «Я понимаю ваше раздражение. Но вы должны понять: Россия угрожает нам каждый день. Кибератаки, пропаганда, самолёты в нашем небе. Как мы можем делать вид, что всё нормально?»

Житель: «Значит, вы наказываете *меня* за то, что делает *Путин*? У меня нет оружия. Я его не хочу. Я просто хочу, чтобы мои дети имели здесь будущее. А вы забираете у нас право голоса – и потом удивляетесь, почему некоторые начинают думать: „Может, в России всё-таки лучше?“ Вы сами создаёте разделение, которого боитесь.»

(Пауза. Политик смотрит в окно, где течёт река Нарва – граница с Россией.)

Политик (тише): «Что вы предлагаете? Чтобы мы забыли? Чтобы стерли то, что Советский Союз с нами сделал?»

Житель (вдумчиво): «Я предлагаю перестать спрашивать, *откуда мы*, и начать спрашивать, *где мы хотим быть*. Я здесь. Моя семья здесь. Мы *– Эстония*, даже если говорим по-русски. Но вы заставляете нас выбирать: или отказаться от своего языка и памяти, или навсегда остаться чужими.»

Контекст:

Источники для этого голоса:

——-

Эстонский политик (спокойно, взвешенно): «Мы должны защищать безопасность Эстонии. Это значит — устанавливать чёткие границы. Те, кто не хочет интегрироваться, не изучает эстонский язык, не разделяет наши ценности, не могут ожидать тех же прав, что и люди, живущие здесь поколениями.»

Русскоязычный житель Нарвы (молчит, потом прямо): «Я родился здесь. Мои родители тоже. Мои дед и бабушка приехали в 1950-х — но я не “советский человек”. Я из Нарвы. Я плачу налоги. Мой сын учится в эстонской школе. Но когда я говорю по-эстонски, люди смеются над моим акцентом. А если говорю по-русски — говорят, что я не настоящий эстонец. Так о какой “интеграции” вы вообще говорите?»

Эстонский политик: «Но у вас российский паспорт. Вы не голосуете на наших выборах. Вы —»

Русскоязычный житель (перебивает): «Я могу получить эстонский паспорт. Но вы знаете, сколько это стоит? Сколько лет нужно ждать? Сколько экзаменов сдать — в то время как соседи, живущие здесь с 1991 года, просто эстонцы, потому что их деды были ими? Вы говорите о “ценностях”. Но первая ценность — справедливость. Или она действует только для тех, кто жил здесь до 1940 года?»

Эстонский политик: «Я понимаю ваше раздражение. Но вы должны понять: Россия угрожает нам каждый день. Кибератаки, пропаганда, самолёты, нарушающие наше небо. Как мы можем делать вид, будто всё в порядке?»

Русскоязычный житель: «Значит, вы наказываете меня за то, что делает Путин? У меня нет оружия. И не нужно. Я просто хочу, чтобы мои дети имели здесь будущее. Но вы лишаете нас права голоса — а потом удивляетесь, почему кто-то начинает думать: “Может, в России лучше.” Вы сами создаёте разделение, которого боитесь.»

(Тишина. Политик смотрит в окно, где течёт Нарва — граница с Россией.)

Эстонский политик (тише): «Что вы предлагаете? Делать вид, будто истории не было? Забыть, что Советский Союз сделал с нами?»

Русскоязычный житель (задумчиво): «Я предлагаю перестать спрашивать, откуда мы, и начать спрашивать, куда мы хотим идти. Я здесь. Моя семья здесь. Мы — Эстония, даже если говорим это по-русски. Но вы заставляете нас выбирать: либо отказаться от языка и памяти, либо навсегда остаться чужими.»

Фон:

Источники для этого голоса: